Иван Ермаков рассказал, как не дал пролиться крови в начале 90-х
Депутат Севастопольского городского Совета Иван Ермаков, с 1992 по 1994 возглавлявший Севастопольскую городскую государственную администрацию, распространил 6 марта обращение к горожанам, в котором рассказал, как не допустил кровопролития на флоте в начале 90-х годов.
Депутат Севастопольского городского Совета Иван Ермаков, с 1992 по 1994 возглавлявший Севастопольскую городскую государственную администрацию, распространил 6 марта обращение к горожанам, в котором рассказал, как не допустил кровопролития на флоте в начале 90-х годов.
Приводим текст обращения полностью.
Ирина ПОСТОЛЬНИК
Фото: Руслан ЕРМАКОВ
Проверено корректором
«Кровь чужая не водица и могла ли она пролиться? Где? В Севастополе… когда?
Меня часто спрашивают о многих проблемных моментах в жизни города Севастополя в 90-е годы. Один из них: могла ли начаться война и пролиться кровь в Севастополе?
Об этом много говорилось и писалось в разное время, но всё больше популистски, без особого фактажа и конкретики.
Я думаю, что прошло почти 20 лет, и можно рассказать о некоторых моментах без выводов, которые каждый вправе сделать сам.
Вот сейчас я изложу один эпизод жизни нашего славного города, который произошёл в начале 90-х, буквально вскоре после распада Великого Государства — СССР.
В город впервые, а у нас в то время многое происходило впервые, прибыла примадонна эстрады Алла Пугачёва. Концерт и вечер отдыха с её участием происходил в здании бывшего дома культуры строителей, а во время её визита это было уже здание, принадлежащее частному предпринимателю Шуриге-Кондратевскому. Вечер был организован на хорошем уровне. Алла Борисовна как всегда великолепна. Вместе с ней её бой-френд — Челобанов. Присутствовало много знаменитостей, один из них — «мушкетёр» Дмитрий Харатьян. Конечно же, почти вся элита нашего города. Ничего не предвещало каких-то коллизий. И вдруг, где-то около 23-х часов, ко мне стремительно подошёл посыльный офицер и передал просьбу Командующего ЧФ адмирала Касатонова И.В. срочно прибыть в штаб Черноморского флота, так как возникли чрезвычайные обстоятельства. Я немедленно выехал в штаб флота, оставив жену досматривать хороший концерт.
Проезжая улицами города, обратил внимание, что по практически безлюдным в это позднее время улицам наблюдается многолюдное движение военных моряков. К чему это? Ночь ведь.
Прибыв в здание штаба ЧФ, увидел, что здесь полным ходом идёт работа и чувствуется какая-то напряжённость. Дежурный провёл в приёмную Командующего ЧФ. Здесь уже находились приглашённые Командующий ВМС Украины контр-адмирал Кожин Б.Б., начальник УВД генерал-майор Белобородов В.А., начальник СБУ генерал-майор Кунцевский В.Ф. и ряд других должностных лиц городского управления.
Меня попросили немного подождать, сказав, что идёт заседание Военного Совета ЧФ. К слову, заседание проходило не в кабинете комфлота, а в кабинете начштаба в целях секретности, как мне сказали. Я попросил офицера доложить командующему, что я и другие руководители города прибыли, время уже почти полночь, ждать больше не буду.
Буквально минут через пять в приёмной появился адмирал Касатонов И.В. в сопровождении членов Военного Совета и руководства флота: Святашов, Ларионов, Фадеев, Васильев, Халиулин и другие высшие офицеры флота.
Поздоровались. Я попросил уточнить цель нашего приглашения ночью и в авральном порядке и той нервной обстановке, которая, чувствовалось, витала в воздухе.
Игорь Владимирович доложил, что, прибыв из Москвы, уточнил обстановку на флоте и в городе, посчитал, что начался захват объектов флота со стороны только образовавшихся Военно-Морских Сил Украины и, в частности, захват комендатуры. На уточняющий вопрос Командующего ВМСУ контр-адмирала Кожина Б.Б., что это объект Украины, адмирал Касатонов И.В. начал зло и оскорбляющее отчитывать командующего ВМСУ. Я вынужден был вмешаться, сказав, что Кожин — это не подчинённый командующему ЧФ, а адмирал флота другого государства.
Далее командующий ЧФ сообщил нам, что им принято решение привести флот в готовность № 1, объявить сбор-поход кораблей со всеми вытекающими последствиями.
Выслушав это сообщение, я заявил, что это решение принято поспешно, без учёта сложившейся в городе обстановки и политического решения руководства двух государств России и Украины и может привести к непредсказуемым результатам. Я попросил комфлота Касатонова И.В. и членов Военного Совета отменить непродуманное решение и провести оценку сложившейся обстановки с консультациями по спорным вопросам.
В противном случае ответственность, в случае если в результате непродуманных действий возникнут тяжёлые обстоятельства, вплоть до применения оружия, и прольётся кровь, я возлагаю лично на адмирала Касатонова И.В. Тут же, наверное, на автомате, отдал распоряжение генералам Белобородову и Кунцевскому взять под охрану наиболее важные объекты жизнеобеспечения города (почту-телеграф). Они здесь же стали отдавать соответствующие указания.
Здесь же я дал указание подготовить линии радио и телевидения для моего обращения к севастопольцам.
Думаю, это такое решительное моё заявление отрезвляюще подействовало на Игоря Владимировича, и он отдал распоряжение остановить выполнение ранее отданного приказа, поставив условие выведения военнослужащих ВМСУ из комендатуры.
В результате коротких и жёстких дебатов было принято решение прибыть в комендатуру обоим командующим ЧФ и ВМСУ и мне и на месте принять решение о дальнейшей судьбе комендатуры. Время уже было где-то час ночи. Прибытие в комендатуру согласовали на два ноль-ноль.
По лицам и глазам участников этого импровизированного совещания я видел, что мы на правильном пути. Суровость и напряжённость понемногу сходили со строгих лиц мужчин-воинов. Кому хотелось отвечать перед людьми и историей в случае страшных последствий? Мы все помнили ещё недавние события с форосскими делами, когда ни за что ни про что пострадал комфлота адмирал Хронопуло М.И., первый заместитель командующего вице-адмирал Ларионов В.П., редактор газеты «Флаг Родины» капитан 1 ранга Князев и др.
Выйдя из штаба ЧФ, я сразу попытался связаться с министром обороны Украины генералом Константином Морозовым. Он ответил, но сказал, что дал команду командующему ВМСУ Кожину Б.Б. комендатуру не отдавать, стоять до конца и на любые компромиссные решения не соглашаться. Это тупик.
Я по ВЧ связи (она была у меня в автомашине) позвонил президенту Украины Кравчуку Л.М. Несмотря на то, что уже была поздняя ночь (около двух часов), меня с ним соединили. Доложил обстановку и попросил решения.
Надо сказать, что Леонид Макарович принял хоть и не письменное, но правильное и единственно возможное в сложившейся ситуации решение. Он сказал, что, исходя из моего доклада, главная моя задача как главы власти в Севастополе и его представителя — не допустить, чтобы в результате провокационных действий начались действия с применением оружия и военнослужащих, а в первую очередь, не допустить, чтобы пролилась хоть капля крови, братской крови. Это может иметь далеко идущие политические последствия. Для этого он даёт мне все необходимые властные полномочия.
Я понимал, что это решение устное, от которого можно в любой момент отказаться, но другого выхода в сложившейся обстановке не видел.
2:00 приближалось. Я подъехал к зданию комендатуры на ул. Ленина. Дозвониться командующему ВМСУ контр-адмиралу Кожину Б.Б. не смог. Связь в то время была не то, что сейчас.
На территории комендатуры находились уже командующий ЧФ адмирал Касатонов, начальник БРАВ ЧФ генерал-майор Романенко и не менее роты морских пехотинцев ЧФ и пара бэтээров. С украинской стороны — взвод матросов во главе с офицером (по-моему, капитан-лейтенантом) и капитан 3 ранга (кажется) Мамчак М. да ещё грузовик.
Кожин Б.Б. так и не прибыл. Он получил свои команды от министра обороны и, видно, не захотел брать ответственность за происходящее на себя.
Матросы обеих сторон были вооружены автоматами с боевыми патронами и другими необходимым боевым снаряжением. Выстроены они были во дворе друг против друга. Одна неразумная команда или неловкое движение — и беды не миновать. Я попытался разрядить обстановку. Попросил матросов не напрягаться, оружие опустить стволами вниз, проверить и поставить на предохранитель. Морских пехотинцев ЧФ попросил перевести в один конец двора, а матросов ВМСУ — в другой и ждать решения.
Сам вместе с командующим ЧФ Касатоновым И.В. поднялся в кабинет коменданта, где находился в это время сам комендант майор Владимир Зверев, перешедший в ВМСУ. Вёл он себя достойно, выдержано. Сказал, что он принял решение и будет находиться здесь до получения приказа МО Украины. Касатонов начал на него шуметь, ругаться, на что я сказал ему, что это уже не его подчинённый, и просил прекратить оскорбления и неуважительный тон.
В это время в кабинет прибыл генерал-майор Мартиросян, народный депутат СССР, уже военнослужащий Украинских Вооружённых Сил. Он начал давать оценку сложившейся обстановке и требовать от Командующего ЧФ вывода морских пехотинцев с территории комендатуры. На это адмирал Касатонов в довольно резкой и грубой форме посоветовал ему ехать в Армению и наводить там порядок, а здесь мы славяне, мол, сами разберёмся.
Видя, что обстановка резко обостряется, я попросил прекратить всякую перепалку и сказал, что властью, данной мне президентом и гражданами Севастополя, принимаю решение: вывести с территории комендатуры взвод матросов ВМСУ, майору Звереву оставаться в своём кабинете до получения соответствующего приказа, комендатура остаётся в распоряжении ЧФ и Черноморский флот отменяет всякие воинствующие действия. Приказание передал офицеру, командовавшему матросами ВМСУ, после чего они покинули расположение комендатуры.
Так закончилась эта неспокойная ночь, которая, к счастью, не закончилась трагически ни для одного человека.
Днём мне позвонил президент Украины и сказал, что одобрил все принятые мною решения и поблагодарил всех, от кого зависела стабильная, нормальная обстановка в городе и на обоих флотах.
История рассудит, насколько правильным было решение, но я могу с твёрдой уверенностью сказать: нами и мной было сделано всё правильно. Мы избежали конфликта вообще, и сейчас, видя, как складываются отношения наших флотов, радуешься братскому, дружескому взаимопониманию командований флотов, да и в целом политического руководства стран.
Ну, а выводы каждый вправе делать, исходя из своих соображений, степени интеллигентности, агрессивности и прочего.
Я поступил так, как поступил, и за свои действия не краснею. Ибо я любил и люблю севастопольцев и город-герой Севастополь, страны ныне отдельные и независимые, но особенно страну, где живу я и моя семья, мою Украину, Великую Россию и малую родину мою Беларусь. Честь имею! Иван Ермаков».
Обсуждение (1)